Желе моей души.
Да что ж это такое!
Зачем разделена
Она на сто частей?
Загадку ту решить –
Да, дело не простое –
Зачем же я одна
В большой душе своей?
Душа, она живёт,
А тело разделяет,
Оно – нож для души,
Она – как жизнь ему.
Зло – всё, что лишь моё,
Зло – всё, что не хватает…
Относиться к ним, словно это ты,
Их любить сильней, чем детей своих,
Как дойти до сей крайней высоты?
Можно ли вообще выдержать других?
Если ты в других, как же жить тогда,
Если все важней, чем твоя семья?
Ради них всю жизнь, ради них всегда?
Кто же обо мне? Где же буду я?
Страшно это всё, страшно так всю жизнь,
Получить нельзя, если не собой,
Если не себе, а другим служить,
Но в тебя лишь так мир войдёт другой.
конечно, всё проходит,
что видим и что слышим,
и глупо верить моде,
пока что тело дышит,
но что с ним завтра будет —
вам мода не предскажет,
и глупо бегать, люди,
за тем, что вряд ли даже
протянет и пол года,
хотя бегите, впрочем,
вы думаете, мода
жизнь сделает вам сочной,
но вам лишь пусто станет,
ведь всё, что не навечно —
как снег в апреле тает,
ведь время быстротечно.
мир видел, что песками
заносит государства,
иль жадными руками
стирает всё коварство,
но даже руки эти —
все опустило время,
ничто на белом свете…
мы выросли? конечно:
лишь так свой путь проходим.
желанье то успешно,
что к цели мы приводим.
знать четко цель, и дальше
стремиться к цели точно.
не знали это раньше?
конечно, знали прочно.
но просто забывали:
минутами, годами.
но лишь бы мы желали
быть больше, крепче сами —
с другими, кто цель видит,
с другими, кто цель хочет.
из нас сегодня выйдет —
кто рвётся, что есть мочи.
я быстро привыкла к тому, что меня не одна, а целых двое.
быстро привыкла к новому дому и новому порядку жизни.
быстро привыкла к другому языку. разницы в менталитете уже не замечаю.
как не замечаю и запахов, и цветов, и звуков.
к одному мне никак не привыкнуть. ведь это так необычно. так не понятно. так странно.
я иду по улице, а меня и весь мир заливает солнце.
кажется — ну, вот еще: диковинка. хочешь солнца, питерская девочка, съезди в Москву.
но тут солнце совсем другое. он даже не летнее, оно даже не теплое, оно настоящее.
да, что и говорить — конечно, тут всё настоящее. тут жизнь живая, тут всё живое.
мир движется вокруг, всё меняется постоянно. ни дня, ни часа ничего не стоит на месте.
казалось бы — ну, хочешь движухи. съезди в Америку — в Нью-Йорк, например. и будет тебе…
Ну, вот. Наконец-то, сахарно-приторный период сменили первые недопонимания. Люди-то разные по-любому, не гомозиготные близнецы. И когда люди сходятся – без притирки ни у кого ещё не обошлось.
Не обошлось и у нас. Выявились различия понимания и принимания определенных вещей. Пошла притирка.
Самое сложное – физическая отдаленность. Когда близко оба – легче справляться с недопониманием. Если, конечно, желание справляться есть.
Визуальная и аудиальная связь помогают решать проблемы понимания друг друга. Потому что слова без передачи эмоций голосом и мимикой – передают потухший смысл, если не противоположный. И недопонимание может усиливаться.
Но говорить в любом случае надо. Обсуждать, и как можно подробнее…
Сегодня я пью на работе, завтра я пью с родственниками, послезавтра с питерскими друзьями, послепослезавтра еще с одними друзьями. А если б я осталась в Питере – мне пришлось бы пить еще 5го с друзьями на даче и 7го с другими друзьями в клубе.
Вот так и становятся алкоголиками…
А если серьезно, не понимаю, как человеческие организмы российского производства справляются с такой новогодне-недельной нагрузкой.
Я даже приготовила средство, не хочу рекламировать какое – для очищения организма после всего этого и уменьшения отравляющего воздействия январских праздников. Естественно, оное не сведет на нет весь вред от полученного, но хоть как-то.
Вот, почему такое правило складывается в России – пить и обильно есть разнообразные тяжело перевариваемые блюда на праздники? Почему люди, не участвующие в "веселии" считаются забитыми лохами? Почему принимается за глупость идея – просто встретиться с друзьями, поесть гречки и запить соком, вместо съедания тонны разных салатов под майонезом, запиваемых шампанским, коньяком, мартини, водкой и прочими полезностями?
Почему общество так рекламирует то, что вредно – даже, можно сказать, провозглашает необходимость участвовать всем поголовно в подобных тусовках?..
Мда, ну, что это за работа…
Вчера украсила с утра кабинет новогодней мишурой. Проверила почту. Пошла в соседний кабинет, украсила его мишурой, так как там всем заняться важными делами некогда. Заказала пиццу. Съела пиццу. Насобирала у себя и соседей 10-рублевых монеток разных городов. Приклеила их в рамочку. Умерла 3 раза со скуки…
Сегодня с утра было так скучно, что я даже начала работать. Стала звонить главбухам и требовать всякие долги по 100 рублей. В прошлом моем отделе по долгам меньше 100 тысяч я физически не успевала позвонить. Хотя, конечно же, и занималась своими делами…
Помню, в кабинете все кричали, начальник каждые полчаса спрашивал, что я сделала за предыдущие полчаса. Приходилось придумывать, что. Не было ни дня, чтоб я не оставалась после работы, зато время летело незаметно. Правда, так же бесполезно, как и тут.
Говорят, после нового года в этом отделе вообще штиль. А что тогда сейчас…
А ведь, сколько таких скучающих и ничего не делающих по всей стране, и возможно, по всему миру. Да, и правильно, что они не делают ничего: вся эта работа банковских служащих-экономистов-страховщиков-менеджеров и многих других – бессмысленна, обществу ничего ровным счетом не несет.
Ну, кому польза от того…
Сейчас в мою дверь стучали – я выключаю вечерами звонок, пришлось им стучать.
Открываю одну дверь, вижу 3 непонятных силуэта.
Спросила, кто – ответили «из такого-то» (указали номер моего отделения милиции-полиции).
я закрыла дверь, крикнув, что звоню в милицию – участковый никогда не говорит «из такого-то». Не ходит по трое, и вообще…
я в квартире одна – сестра допоздна сидит на работе. Позвонила матери, та дала телефон соседки – соседка по телефону не ответила. В мою дверь постучали снова.
Подошла, спросила, что надо. Спросили: «а Сашу можно?».
Вот так полиция точно не будет спрашивать, тем более Саш в моей квартире не жило с постройки дома. И среди соседей не слишком наблюдается.
Сымпровизировала звонок другу – в то самое отделение полиции.
Через какое-то время послышался стук парадной двери. А потом звуки шагов по снегу под окном комнаты. Не люблю жить на первом этаже…
До сегодняшнего дня у меня такое было только раз – когда я жила с одним израильтянином в Бней Браке. Мы вообще жили большой тусовкой: я со своим, двое парней – наших друзей, и девушка, по четвергам приезжавшая из армии и приводившая своего кавалера.
Как назло, в тот вечер я оказалась дома одна. И тут стук в дверь…
я хочу немного поговорить о страданиях любви.
Не той любви, когда я пытаюсь использовать другого, чтобы он наслаждал меня – делал то, что приносит мне удовольствие. А той любви, когда я безумно желаю, чтобы наслаждался другой, и не важно от кого или от чего – я готова для этого использовать или не использовать себя: главное, чтобы ему было хорошо.
Такая любовь, когда, например, мать безумно хочет счастья своего ребенка, и безумно страдает оттого, что ребенок не может быть счастливым.
Вот такие огромные, непреодолимые страдания, невыносимые – именно о них я хочу поговорить.
я сегодня много думала о том – хочу ли я их. Да, и кто в здравом уме и твердой памяти может такое хотеть?
Одно дело, когда я люблю кого-то и хочу наслаждаться от него. Это легко и приятно.
Но любить другого, страстно желая его наслаждения, когда невозможно никак его насладить – это слишком. По-настоящему слишком.
Но зато, какое наполнение – когда он все-таки получает свое наслаждение…
Быть частью целого 