Метка: Истории из жизни

очень сложно ни с кем не советоваться в таких вещах. чёрт возьми, хоть замуж выходи.
потому что такими тонкостями ни с кем нельзя поделиться. и даже если есть общая поддержка — кто скажет, можешь ли ты делать определенные вещи или нет.
точнее — готова ли ты к этому, или лучше даже не смотреть в эту сторону, необходимо укрепляться более или срочно надо идти и делать.
как же сложно. просто невозможно решать самой.
необходимо, просто необходимо, чтобы хотя бы кто-то был, кто мог посоветовать.
и не важно на каком уровне — не важно даже, что скажет.
просто ты задашь свой вопрос — а ответит тебе кто-то другой, уже не ты!!

пол первого ночи, а я думаю об израиле.
думаю о нем, как о живом человеке.
совсем бредово думать так, и то, и в половину первого ночи.
да, и вообще мне не понятно, почему меня так тянет к нему.
но тянет.
невообразимо сильно тянет.

подруга зовет в финляндию. и вроде мне надо бы: для визы шенгенской, как раз дня на 3.
да, и вообще снова хоть какую пользу принесу физическую.

но я походу старая стала — раньше встала и поехала: думать будем послезавтра.
а счас — хоть стреляйся: попа прилипла к стулу, голова к подуше, мысли к лени.
и как себя поднять — понять тяжелее, чем порядок развития вселенной.

может кто толкнет меня — толкните плиз.
а то я так люблю субботы в питере — рай для тела…

Ещё одно к предыдущему, пока вспомнилось.

Есть женщины.
Там вообще все глухо. В смысле – сложно.

Но среди женщин есть три женщины…

Возвращаюсь к обещанному. О важном – по крупицам.
Понимать тут ничего особо не нужно – я сама почти нифига не понимаю. Посему только заметки. Может, на пенсии со всем разберусь.

Очень удивилась одному случаю. Маленькая я – не вижу ещё что-то.
Игра была, важная игра. Большая.
И мне казалось, что я и остальные всё делали правильно, всё делали по правилам. А один взял и нарушил правила игры…

Начальник меня понижает в должности. В добровольно-принудительном порядке.
Сказал, чтобы я писала заявление на перевод в другой отдел на меньшую категорию, потому что я в этой категории плохо работаю.
На самом деле он не прав – я вообще не работаю: делаю с утра до вечера, что угодно, только бы не работать. Потому что не вижу смысла в моей работе и не хочу ей заниматься – моя работа не только не нужна миру, она ему вредна.

На самом деле ему пофигу на меня – ему просто надо повысить в должности и зарплате парня из соседнего отдела. У нас шовинистское отношение в плане должностей на работе, посему мужчинам до сих пор дают больше преимущества и, стало быть, зарплаты. Да, и вообще парень – друг начальника нашего отдела и сын кого-то там из нашего предприятия.
Конечно, я расстроилась, но не сильно. Потому что перед тем, как согласиться с понижением, я поставила условие, что ухожу в отпуск по старому окладу. Помните, как я вам плакалась, что не знаю – как начальник меня отпустит на оставшиеся 2 недели? Так теперь он меня очень легко отпустил. И именно на то время, как я хотела. Правда, с условием, что я напишу одновременно с заявлением на отпуск заявление на перевод.

Из минусов моего положения – через месяц, после отпуска, платить мне будут меньше, и некоторые вещи я не смогу себе позволить, как позволяла раньше.
Из плюсов…

я очень устала. час только поспала в самолете.
очень многое хочу вам сказать, но все расскажу завтра.
надеюсь не забуду всё, многое — важно.

ну, вот почти и всё. да, ещё один день, но что такое день. тем более это почти то же самое, что если бы я была в Питере.
не люблю шаббаты в Израиле. самые нелюбимые мной дни тут и самые любимые в Питере. вот такой парадокс, такая странность моей жизни.
боюсь ли я потерять связь? ненавижу слово "боюсь". а надо бы бояться её потерять.

уже спала жара, дует лёгкий ветерок, который качает деревья, чьих названий я даже не знаю.
солнце клонится к закату. гудят такие шумные израильские машины, под чьё бибиканье и гудение я могу спать в любое время суток тут, а в Питере просыпаюсь даже от тихого жужжания мухи.
вкус клубничного йогурта — такой сладкий и искусственный, как же непривычно будет снова есть финские натуральные донельзя йогурты.
и как же непривычно будет сидеть за компьютером по ночам, закутавшись в тёплое одеяло и с кружкой горячего кофе. как непривычно после моих ночных сидений в интернете тут, на плиточном пороге дома, с воткнутой зарядкой ноутбука прямо в стену, когда меня обдувает лёгким ветерком и можно наблюдать, как тёплую израильскую ночь сменяет прохладное нежное утро.

люблю ли я Израиль? вы даже не представляете, насколько я не хочу сюда переезжать, чтобы не сократить, не свести на нет, не уничтожить безвозвратно эту огромную, просто гигантскую, сжимающую сердце до невыносимой тоски и поднимающую его на невообразимую высоту — любовь к Израилю.
заканчиваю свою писанину — сейчас вырубится компьютер, так как сижу у здания, в чьей стене нет розеток для ноутбуков питерских девушек, у которых дома отсутствует интернет. пойду, что ли, гулять под израильским сумеречным небом, под неизвестными деревьями, по тёплым улочкам, по которым так приятно ходить уставшими босыми ногами.

просто бред. ненавижу свою работу. ненавижу свою жизнь.
перечислили какую-то гигантскую зарплату, видать с премией, а я ещё прошлую не потратила. но проблема вовсе не в этом. а в том, что я сейчас в отпуске, и сейчас на эту зарплату надо покупать билеты в какую-то страну мира на оставшиеся 2 недели отпуска. и я заставляю себя не покупать билеты в израиль. или нет — я заставляю себя насильно подумать об этой возможности, чтобы удостовериться, что ни за что её нельзя осуществлять.

почему? да, хотя бы потому, что я сейчас в израиле. потому что я не могу дать израилю то, что ему нужно. и возможно, я ещё не готова так жить — постоянно в столь сильном состоянии, в столь большом усилии.
набегами, возможно легче. о, да, конечно же легче. и не то, что мне так — не так больно: к боли за свою жизнь я прекрасно привыкла. а в основном проблема в том, что люди не могут не отвлекаться на меня. и я отвлекаюсь на то, что они отвлекаются. и не делаю то, что должна, реально должна.
не все, конечно — слава богу, есть, с кем общаться. есть, кто может держать меня. кто может реально мне помогать. спасибо им большое — не представляю, как бы я выдержала такое без них.

а в остальном — что ж, видать так надо. куплю билеты в турцию, или берлин, или нью-йорк. но нет, нет и нет — я не поеду больше в израиль.
возможно, ещё год. или два. или 10 лет.
впрочем, если б я была ему нужна, нужна израилю, нужна в израиле — он бы меня просто взял и оставил. сам нашел все причины и все поводы.
и, конечно же, я бы не додумалась сопротивляться.
хотя, чёрт возьми, кто ж меня знает…

как же я люблю вас. вас двоих. и ничего с собой не могу поделать.
моё чувство к вам неописуемо. оно начинается потихоньку зарождаться к другим, но никак не может дойти до такого огромного, бесконечного состояния.
я люблю вас. вы для меня — самые близкие люди на земле. и больше всего на свете я хочу так любить весь мир. каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка.
какой бы прекрасный мир был бы тогда.