Метка: Смысл жизни

то, что я расскажу – это даже и слишком,
то, что я утаю – это мелочь пустая,
буду жить недостатком, пусть все и излишком,
будет жизнь моя тяжкая и непростая.

будут все танцевать, веселиться до смерти,
будут снова и снова менять развлеченья,
я до смерти жить буду в большой круговерти,
среди трудных препятствий и даже мученья.

среди жизни моей не найдёте раздолье,
я же буду свободней, счастливей, чем мысль,
то, что я расскажу – вашей жизни застолье,
то, что я утаю – вашей жизни весь смысл.

он такой — я других не знаю!
он такой — я других не вижу!
наслаждаюсь я им и таю,
и хочу быть бескрайне ближе.

может, да, может, это — слишком,
может, нужно — мне быть скромнее,
но я рядом — почти как мышка,
потому что — да, он сильнее!

ах, как быть, как мне быть приятно,
ах, как быть круто…

я пропитана твоей важностью,
есть ли сила сильней этой силы?
нету места для эпатажности:
я б такого, как ты лишь, любила.

ты ответственно, не наигранно
отдаешь себя тем, кому нужно:
моя жизнь без тебя – уж проиграна,
я уже пред тобой безоружна.

я ни мысленно, ни в желании
не могу поднимать их на деле:
как закончить мужские играния?
ты же знаешь – ты сам пришёл к цели.

ты направленно стал подмогою
тем, кто держит мир жизнью своею,
жить прекрасно такою дорогою –
ты мне просто позволь стать твоею!

чувствуешь меня, родной? я рядом.
слышишь, милый – я тебе шепчу?
мыслей нежным, точечным снарядом
в твои мысли все войти хочу.

но не чтоб ты думал, как хочу я,
но не чтоб ты думал обо мне –
мысли все по капельке врачуя,
поднимаю тебя в этом сне.

ты направлен – да, я вижу, знаю:
очень сильно и всегда на цель,
и тебя я с этим поднимаю…

Перед моим новым окном – березы и ели, и еще один большой каштан. А далее впереди – большая кирпичная стена соседнего дома.
Когда в Питере солнце, а это бывает 30 дней в году (у нас шутят: "в эти дни я, похоже, был в отпуске") – так вот в эти редкие солнечные деньки по всему красному кирпичу бегают золотые блики.
А березы летом прекрасны. Каштан роскошен. Ели строги, как питерские интеллектуалы, своей темной зеленью.

Но это летом – а сейчас подбираются холода. И вот-вот ударивший мороз заставит вечную питерскую влагу засыпать город снегом.
я не люблю холод. Белое покрывало холодного мелкого льда никогда меня не привлекало. Но глаза отдыхают с помощью этой белизны от вечно-серой питерской картины: с моросящим дождём и постоянным сумраком. Снег делает мир светлее, отражает разноцветные огни города, помогает поверить, что жизнь не так сыра и скучна.

И даже странно – конец ноября, а город еще не начали украшать огнями. Вот, что значит – в город пришла «мужская власть».
Пока мозг жителей не засорен радостным ожиданием праздника. Пока люди не начали впихивать в голову новогоднюю мишуру, пытаясь закрыть ей неверие, что их жизнь имеет какую-то осмысленность.

Вообще, я за то, чтобы не заполнять праздничным предвкушением свою жизнь, пытаясь забыться в этой мишуре, закрыться от проблем, заснуть в новогодней разноцветной спячке.
Когда в жизни есть смысл, и ты понимаешь – что этот смысл не минутный, не на месяц ожидания и новогоднюю праздничную неделю – а навсегда: тогда с этим смыслом жизнь и легче, и более наполнена. Но смысл нужен именно постоянный, глобальный, на всю жизнь, а не какие-то отдельные её части, дни, моменты.
Если есть смысл – и ты определил его точно для себя, и понимаешь, что это реально важный смысл, он не пройдет с изменением твоих желаний. Тогда твоя жизнь будет разноцветной и праздничной в любое время года, в любой день и минуту – даже если ты живешь в сером сумрачном Питере, в котором солнце и тепло бывает 30 дней в году 🙂

мои мысли к тебе привязаны –
не могу без тебя я больше.
все желанья давно наказаны
и не станут они уж толще.
но, что есть без тебя – невинные,
не наполнены, все пустые.
дни – бессмысленны, слишком длинные,
одинокие и простые.

я не чувствовала свободною
свою жизнь, хоть свободно тело.
мою душу, ещё безродную,
наполнять я и не хотела.
но с тоскою смотрю – несчастная,
так страдает, а телу – сладко.
ситуация тут опасная –
если жить дальше буду гладко.

ведь душа не желает сладости
и не хочет, легко чтоб было.
и пусть тело живёт век в радости,
ей же нужно – чтоб мир любила.
ведь, что тело от всех свободное –
то душа ненавидит в теле.
я хочу быть тебе угодная –
чтобы ты продвигался к цели.

я скучаю по тебе,
это просто невозможно,
что вот так в моей судьбе:
бац, и есть ты – сколько можно
путать, путать так меня,
я согласна, да, согласна,
чтоб была я вся твоя,
ежедневно, ежечасно,
но сейчас ты видишь сам:
думать о себе не смеем –
поднимать мир к небесам
нужно мыслию своею.

19 ноября 2012

я в Киеве. рейс не отменили. опасность миновала.
себя чувствую в спокойствии, скорее даже в полудрёме. вернулась снова в тот мир, в котором все просто так живут, наслаждаются, существуют для себя, наполняя свои бесконечные желания и всё.
у них всё хорошо. у них есть деньги и магазины. они тусуются и трындят о всякой ерунде. многие считают это важным. свою ерунду и свою жизнь.

помню, вечером в эту субботу, в самый разгар ракетных обстрелов в Израиле — ко мне заехала подруга, которую я давно не видела. я просто не могла с ней не увидеться — была свидетельницей у нее на свадьбе, да, и вообще: мы выходили замуж вместе, в один день.
и вот мы с ней пошли в каньон — супермаркет, сидели там в суши-баре и говорили о жизни, о войне в Израиле. и смотрели на людей вокруг.

неожиданно для себя я увидела…

Сделай это, милый, для меня,
я тебе доверюсь, как и прежде:
Больше не хочу я ждать ни дня,
Больше не хочу я жить в надежде.

Если бомбы падают с небес,
Если вся страна боится смерти –
Значит мысли набирают вес,
Значит мы продвинемся, поверьте.

Очень много надо им снести,
И снесут они гораздо больше,
Если мы не сможем их спасти,
Если будем ждать чего-то дольше.

Потому что нечего нам ждать,
Нет мгновенья даже, что ждать надо,
Мы должны сплотиться все опять,
Нам сплоченье – средство и награда.

Сделай это, милый, для меня,
я тебе доверюсь, словно Богу,
Для того лишь создана земля:
Чтоб другим открыли мы дорогу.

сейчас сирена была в бней браке и взрыв.
в тель-авиве сбили 2 ракеты.
я даже не осознаю, насколько это реально. а это же реально.
я — в соседнем городе.
утром ехать в аэропорт. в тель авив.
арабы бомбят воздушный коридор — по которому влетают и вылетают туристы из израиля. по которому должна завтра утром вылетать я.
но за себя я не боюсь. смерть это не так страшно, как жизнь без смысла.
жаль, что мы не чувствуем важность этого — чтобы наша жизнь была осмысленна.
каждый день. каждый час. каждую минуту.
жизнь слишком дорога, чтобы ее жить просто так, без глобального смысла. смысла, который действительно важен. и важен не только для тебя — важен для всех.