Чем ближе я к тебе,
Тем ночи мои слаще,
Тем больше жду тебя,
Тем больше жду я нас,
Спасибо вновь судьбе,
Что в жизни этой чаще
Могу я жить, любя,
Любя тебя сейчас.
я жду тебя как дождь
Среди жары небесной,
Когда июль и ночь
С трудом дают дышать,
И в сердце моём дрожь
По жизни той, чудесной,
Где сына я иль дочь
Смогу поцеловать.
часы бегут,
и что хотим — к нам не придёт.
нам годы лгут,
всё ускоряя жизни ход.
вся канитель
не будет дальше так важна,
лишь только цель
сквозь жизнь останется одна.
часы, часы,
ты тратишь их, жжёшь как листы,
и на весы
ложится пепел — вот весь ты.
мои стихи
бессмертие мне не дадут,
они плохи —
их не поймут, их продадут
один по грош,
по ветру разлетится прах,
ты был хорош,
с тобой умру я на устах.
сердца все лгут,
что важно счастье иль любовь,
часы бегут,
и только цель жить будет вновь.
как же тихо сей сказочной ночью,
никаких нет во мне сожалений.
что бы ты мне опять не пророчил,
нет в душе у меня потрясений.
потрясающий, призрачный вечер
подарил мне, не зря я бежала
от проблем, что ложатся на плечи,
от проблем, от которых устала.
с тем сей день раскрывает свободу
стать собой, мне давно не хватало
убаюкаться под небосводом,
лечь на свежей травы одеяло,
и считать звёзды, словно мгновенья.
жизнь пройдёт очень скоро, забудем.
ты прекрасное создал творенье,
и прекрасным твоё утро будет.
я ищу тебя в пустоте.
что хочу тебя — не изменишь.
лишь скажи, что ты хоть в «нас» веришь!
подошла я прямо к черте.
выход есть? как жизнь обмануть,
раз не хочет «нас» тот, кто создал?
как мне жить, когда ты — мой воздух.
чем дышать, сжимается грудь!
тонкий лёд, иду по нему,
ещё шаг — и я в чёрной бездне.
кто спасёт меня? много чести.
я одна, и с тем утону.
но ты есть! ты будешь со мной,
или страх тебе так мешает?
вера в «нас» по дням угасает.
а я думала, ты — герой.
так зачем смотреть — подойди!
что разбить боишься? всё пало!
и меня почти что не стало,
и тебя всё меньше в груди.
В лунный свет объятая,
Кто ты, нимфа, кто?
С неба на ночь взятая,
У тебя дел сто.
Близ, напротив, чистая,
Каждую ночь там.
Жизнь людей пролистывать
Прилетаешь к нам!
Видно, разбираешься,
Правишь вновь и вновь.
Ты совсем не старишься,
Есть ль в тебе любовь?
Иль луны сияние
Заглушает боль?
Я как покаяния,
Встречи жду с тобой.
Ночь все тропы замела,
Я бегу, постой!
Ты уходишь досветла
Лунною тропой.
Тишина накрыла этот город,
Словно за окном пал первый снег,
По ногам струится нежный холод,
Доживаю свой последний век.
За окном шумит шоссе иль море,
За окном спадает с пальм жара,
Разрешится всё меж нами вскоре,
Ты решай сам как — твои ветра.
Ночью пыль легла, не вьётся дымом,
Словно снежной дымкой января,
Ты решай — жить дальше мне с любимым,
Или течь, как жизнь течёт моя.
Вьётся вьюга — ах, как там на воле,
Как в степи играют табуны!
я в плену моей холодной доли,
я в плену сомнений и вины…
Мне б сорваться из дома с волною,
И летать в сугробах до утра.
Ты решай — твоих усилий стою?
Ты не он, ты смелый, ты — ветра.
я не люблю тебя, всего лишь грёзы,
в тебе нет этих чувств — сомнений нету,
я не люблю тебя, я не серьёзно,
недели две дадим завянуть лету.
остынем, как земля, как эти камни,
что есть у нас в сердцах — разбить не в силах,
а он смеётся там, играет нами,
и смотрит как живёт напрасно мила.
я заварю вновь чай, пройдёшь ты рядом,
мир гаснет быстро так, осталось мало,
ты знаешь всё, да, я раскрыла взглядом,
но времени у нас совсем не стало.
остынет скоро день, и это небо,
остынем мы с тобой, ещё немного,
навек одна средь всех — моё то кредо —
в тоске, в слезах своих, в объятьях бога.
Мне давали читать непонятные книги.
Для чего их читать? я живу ведь не так.
я молила Его о любви только миге,
И я знала, что в этом себе сама враг.
Закрывала я книги, скорей отдавала:
Чтобы в чувствах чужих, как в лесу, не плутать;
И другую жизнь в мыслях своих рисовала,
О которой не хочется сердцу мечтать.
Да, пускай моё сердце хотело распутства,
Кроме редких забвений ему я врала,
Что важны мне его пожеланья и чувства,
И тихонько творила для мира дела.
Так жила в своей тёмной, закрытой каморке,
Бесконечно далёкой от детской мечты,
И несла миру свет, затворив в сердце шторки —
Нет, не сможешь ворваться туда больше ты.
Сколько равнодушия во мне,
Сколько ещё может поместиться,
Может, бог мне даст ещё влюбиться,
Быть чуть-чуть счастливой в этом сне.
Да, не верно жить ради любви,
Что любовью в сказках лишь зовётся,
Но как сладко, если сердце бьётся,
Если страсть горит в твоей крови.
Умираю, дикая тоска,
Браки созданы для увяданья,
Жизнь там лишь, где первые признанья,
Где касанье ищет так рука.
Может, браки есть, где теплота,
Дружба не кончаются внезапно,
Где заботу возвратят обратно,
я бы там осталась лет до ста.
А пока ночные фонари
Скрасят одиночество, на время,
Боже, как несчастно моё племя
С пустотой холодною внутри.
Мне позволено писать,
я того не стою,
Если б не умела лгать,
Жизнью бы крутою
Всем давала я пример,
Всех бы тем учила,
А мой мир безбрежно сер,
Пусть живёт в нём сила.
Кто захочет быть как я,
Даже сумасшедший
Знал бы, как тоска моя
Тянет в мир ушедший,
Убежал бы далеко,
Что уж люд здоровый,
Да самой свой не легко
Нрав терпеть суровый.
Если б лгать умела я,
Сказки бы писала,
Всем бы речь дала моя
Жажду знать начало,
Все бы ждали сладких грёз,
Обещаний страстных,
Сказки б трогали до слёз,
Были б ярки, статны.
А вот то, что я пишу,
Эту полуправду,
Где беспечно то грешу,
Три недели кряду,
А то стану как игла,
Только цель и славить,
Словно век была светла,
И могла бы, да, ведь.
Так вот это всё враньё,
Что частенько чисто,
Что всё, впрочем, не моё,
Возникая быстро,
Заставляет мир смотреть
Словно кинокадры,
Ни желать и не жалеть
Дней своих театры.
9 января 2017 г., 23:47
Быть частью целого 